...Россия. Молодость. Зима.
Полозья. Перестук копыт
далек,
любимая..
Слова,
слова какие-то... забыт
и дом, и добрые друзья,
и болдинская хворь, и смех...
и снег, и медленный разбег
карет.
Любимая!
Нельзя.
Уже ничем помочь нельзя.
И, довезем ли?
И слепа.
Кромешна ледяная мгла
над Петербургом. Голытьба
уж сатанеет от простуд,
святоши в святотатстве грязнут.
О, Господи!
И перестук копыт...
И, довезем ли?
Грязью
и снегом брызжут обода,
струится алая меж пальцев,
горячая... Как молода
душа!
Душа моя, обманчив
мишурный блеск, безумный свет,
но безупречна честь!
Алеет
меж пальцев гордая!
И нет,
нет сожаления...
. . . . . . .
Аллея...
Аллея Керн. Так будет, поздно
судить: которая? какая?
Насколько ты метаморфозна,
вновь испеченная Ланская?
Насколько призрачны надежды?
Насколько сбыточны...
Да было ль?
Ах, Господи! Да, было – нежность...
Надежда.
Молодость.
Россия.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Покаяние - Александр Таганов в жизни каждого христианина наступают подобные моменты, когда надо встать и идти на новый уровень познания Господа.( Рим.7:19-24)стих написан лет шесть назад.
Поэзия : 2) Огненная любовь вечного несгорания. 2002г. - Сергей Дегтярь Это второе стихотворение, посвящённое Ирине Григорьевой. Оно является как бы продолжением первого стихотворения "Красавица и Чудовище", но уже даёт знать о себе как о серьёзном в намерении и чувствах авторе. Платоническая любовь начинала показывать и проявлять свои чувства и одновременно звала объект к взаимным целям в жизни и пути служения. Ей было 27-28 лет и меня удивляло, почему она до сих пор ни за кого не вышла замуж. Я думал о ней как о самом святом человеке, с которым хочу разделить свою судьбу, но, она не проявляла ко мне ни малейшей заинтересованности. Церковь была большая (приблизительно 400 чел.) и люди в основном не знали своих соприхожан. Знались только на домашних группах по районам и кварталам Луганска. Средоточием жизни была только церковь, в которой пастор играл самую важную роль в душе каждого члена общины. Я себя чувствовал чужим в церкви и не нужным. А если нужным, то только для того, чтобы сдавать десятины, посещать служения и домашние группы, покупать печенье и чай для совместных встреч. Основное внимание уделялось влиятельным бизнесменам и прославлению их деятельности; слово пастора должно было приниматься как от самого Господа Бога, спорить с которым не рекомендовалось. Тотальный контроль над сознанием, жизнь чужой волей и амбициями изматывали мою душу. Я искал своё предназначение и не видел его ни в чём. Единственное, что мне необходимо было - это добрые и взаимоискренние отношения человека с человеком, но таких людей, как правило было немного. Приходилось мне проявлять эти качества, что делало меня не совсем понятным для церковных отношений по уставу. Ирина в это время была лидером евангелизационного служения и простая человеческая простота ей видимо была противопоказана. Она носила титул важного служителя, поэтому, видимо, простые не церковные отношения её никогда не устраивали. Фальш, догматическая закостенелость, сухость и фанатичная религиозность были вполне оправданными "человеческими" качествами служителя, далёкого от своих церковных собратьев. Может я так воспринимал раньше, но, это отчуждало меня постепенно от желания служить так как проповедовали в церкви.